Безымянная О.

МУДРЕЦ И КОРОЛЬ

	Вступил Король на престол, и радоваться бы ему, что всё как нельзя лучше закончилось, но в сердце его
не было покоя. И вспомнил Король про мудреца, что в лесу живёт, и решил сходить к нему да поговорить — может,
боль-то и пройдёт. Переоделся он в простую одежду и пошёл в лес. Долго Король блуждал по лесу, отчаялся уже и
назад собрался, как вдруг перед ним старец как гриб вырос. Белый как лунь, а в глазах — синь небесная, да такая
прозрачная, что до дна всё видно, и такая глубокая, что бездною кажется.
	— Говорят, ты неведомое ведаешь. Открой предо мною тайну мою,  — попросил правитель.
	— Не сложно открыть — страшно узнать. Вот видишь, — сказал Мудрец, — ты ближнего даже не заметил,
а в дальнее заглянуть пытаешься.
	Смутило это Короля, склонил он голову перед Провидцем. Сели они рядом на пни. Один в простом одеянии, 
да в белом, другой тоже в простом, да в чёрном.
	— Видишь разницу между нами? — спросил Мудрец.
	Смотрел Король на Провидца: телом он, казалось был слаб и немощен, да светился какой-то внутренней си-
лой, которую не преодолеть даже ему, молодому, здоровому и сильному Королю. и дивился правитель этой внутрен-
ней силе, и была она для него загадкой, которую ему не разгадать.
	— Открой мне моё лицо да покажи, как в зеркале, — попросил Король.
	— Истинного лица испугаться можно, даже если оно и своё.
	— Мало кто просит, ибо боится; я преодолел свой страх, а потому готов принять правду такой, какая она 
есть.
	Задумался старик, потемнели глаза его, будто ночь опустилась, но не была она кромешной тьмой, где не 
видно ни зги, засветилась чернота звёздами. И сам старец будто эти звёзды видал и по ним читал.
	— Неправедно ты престол занял. Ложью сердце осквернил ради короны, а потому тяжела она будет и не в ра-
дость. — Помолчал старик. — Может, хватит правды, горечи много от неё? Пока не знаешь, тешишь себя неведеньем. 
А неведенье что погремушка для ребёнка: гремит пустым звуком, тем и забавляет.
	— Говори, Мудрец, хочу себя в свете истины увидеть.
	Снова замолчал Провидец, и гуще темнота в его глазах стала, но не исчезли звезды, по которым он, видимо,
всё читал.
	— Одарил ты королевским подарком одного, а тысячи обобрал. За каждого обездоленного с тебя спросится,
за каждого голодного — взыщется, за каждого страждущего — выстрадается. Ты даёшь богатому, забирая у бедного,
и при этом справедливым правителем хочешь быть. Охраной себя окружил, видно, за жизнь свою боишься. Но никто
не умирает раньше намеченного срока.
	— Предателей много, оттого и боюсь.
	— Кто не предавал сам, того не предадут.
	— Как же жить?
	— Для искупления всегда путь есть. Ничто, кроме твоих праведных деяний, не избавит тебя от собственных 
прегрешений. Искупай, а не славословь.
	Замолчал Прорицатель. Тяжёлая тишина нависла над Королём, словно чёрным пологом накрыла. Много де-
яний тёмных надумано, много слов лживых сказано. Страшной ношей висит этот груз за плечами, и не ношей уже, а
горбом приросшим. Давит, к земле гнёт, но как рукку себе не отрубишль, так и от тяжести этой не избавишься.
	— Что ещё ты мне скажешь, Мудрец? — спросил правитель.
	— Не одного пророка лишили жизни за истину, не одного лишат ещё. И ты не минешь участи вершителя су-
деб.
	— Не хочешь ли ты сказать, что наступит то время, когда я воздам за истину?
	— Участь у пророков одна, и никто не минул её. Но я переживу тебя, чтобы увидеть и твой триумф, и твоё 
падение. Я буду свидетелем твоего царствования и твоего свержения. Если бы ты внял мудрому слову сейчас, твоё 
величие продлилось бы долго.
	— Значит, я тот, кто не способен что-либо изменить?
	— Ты тот, кто не способен изменить закон, который пишется в угоду себе.
	— Но я хочу быть славным королём.
	— Для этого ты слишком слаб и немощен.
	— Но ты не можешь не видеть, что я здоров и силён.
	— Ты слаб духом своим.
	Мудрец снова замолчал, и Король ушёл мыслями далеко в себя. Он вдруг ясно представил своё правление.
Он увидел мгновенный блеск своей славы, свой триумф, свою победу над тайными врагами, своё возвышение, тор-
жество, радость, величие. И в этот миг он не вспоминал о Мудреце. Он увидел, как его, могущественного правителя,
признал весь мир. Такого не удавалось даже тем, кто претендовал на мировое господство. Но этот миг был краток, 
потому что слишком много корысти в этом мире, да и сам этот мир жесток. Король увидел и предательство и клевету, 
которые были вечными его спутниками. Он попробовал сделать всех счастливыми, но не смог, потмоу что не понял, что
только истинная духовность творит счастье.
	— Я хотел бы ещё узнать: есть ли в моей стране тот бриллиант, который принёс бы ей славу и могущество? —
спросил правитель, чувствуя, что разговор подходит к концу.
	— Что указывать слепому на золото, если он его всё равно за камень принимает.
	Не понял ответа Король, но обратился с последней просьбой:
	— Позволь мне досмотреть, чем закончится моя жизнь.
	— Попробуй её написать, а не узреть.
	Только Король хотел поблагодарить Прорицателя, как увидел, что место, где тот сидел, пусто. Король недовер-
чиво потрогал пень — ничего не говорило о том, что на нём кто-то сидел, даже травинки, принесённые ветром, не были
примяты. Они дрожали на ветру в каком-то неведомом трепете.
	«Неужели это всё приснилось мне? — подумал Король. — Как мог я поверить в то, что существуеют какие-то
провидцы и что они предсказывают будущее?! Я наивен или глуп. Ни то и ни другое. Это был просто сон...» — успоко-
ил себя правитель.
	Если бы это был только сон....