Повторение одинаковых слогов, тем более столь рискованное, как в приведенных примерах, конечно, не украшает речь и нередко зат­рудняет произношение. Прибегнем к эксперименту. Попробуйте быстро сказать: Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла, наконец! Язык заплетается, не правда ли? Столкновение одинаковых и похо­жих слогов, повторение звуков и сочетаний их создают искусствен­ные трудности для произношения.

Порой нам даже нравятся такие «языколомные» шутки. Кто в дет­стве не старался овладеть искусством проговаривать «волшебные» фразы: Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла клар­нет или: На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова посреди двора?! Повторение скороговорок полезно, оно вырабатывает чет­кую дикцию. Проверьте себя: сможете ли вы одним духом выпалить такие, например, скороговорки:

Упражняйтесь, на здоровье, в скороговорках, но только в своей по-вседневнойречи избегайте таких «языколомных» сочетаний звуков!

Красота звучания речи зависит от того, какие звуки чаще встре­чаются в используемых нами словах: одни ласкают слух, а другие представляются неприятными. Эстетическая оценка звуков речи не нова, еще в эпоху античной древности греческие поэты считали не­красивым звуком свистящий [с], избегая употребления слов с этим согласным в своих произведениях.

В русском языке считаются неэстетичными шипящие, свистящие, резкий звук [р]. Поэт Г. Р. Державин, желая показать «сладкогласие» русской речи, решил написать девять стихотворений, не употребив а них ни одного [р]! Правда, три слова с этим звуком все же «нелегаль­но проникли» в них... Многие наши поэты и писатели признавались в том, что им не нравятся шипящие и свистящие согласные. К. Н. Батюшков, которого Пушкин считал своим учителем в поэзии, воскли­цал: «Что за ща, щий, ши?» — выражая негативную оценку этих созву­чий. Тонко воспринимающий звучание речи А. П. Чехов признавался: «Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих, избегаю их». М. Горький, критикуя одного из начинающих авторов, писал: «Фраза не музыкальна, шероховата, много шипящих и свистящих слогов, что придает языку некрасивый тон».

Среди замечаний М. Горького о фонике художественной речи особенно часто встречаются предостережения против злоупотреб­ления шипящими. Одному из авторов он даже резко говорит: «На первой странице вашей рукописи «вши» ползают в большом количе­стве»; другому признается: «Не люблю «щей», «вшей» и «ужей». В таких случаях неблагозвучие осложняется неуместной игрой слов.

Однако как же быть с причастиями? Отказаться от них совсем? Но ведь это обеднило бы наш язык, в иных случаях глагольные формы, в которых есть суффиксы с шипящими, могут быть очень нужны... С этим, безусловно, нельзя не согласиться. Однако причастия чаще всего используются в книжных стилях, для которых требование благозву­чия не представляется столь актуальным. А если поэту по какой-либо причине захочется обратиться к этим глагольным формам, он дол­жен позаботиться о том, чтобы их звучание не вызывало у читателя неприятных ассоциаций.

Конечно, скопление в речи шипящих, свистящих не украшает слог. Но если обращаться с ними умело, эти звуки придают речи особую выразительность. Например, Н. А. Некрасов не побоялся в стихотво­рении поставить рядом несколько причастий с неблагозвучными суффиксами, но они как раз и передали отвращение поэта к изображаемому: От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови Уведи меня в стан погибающих За великое дело любви! Не случайно в последней строчке четверостишия звучание речи иное: она освобождается от резного [р] и повторения шипящих.

Подобную же роль играют неблагозвучные строки в стихотворе­нии М. Ю. Лермонтова «Прощай, немытая Россия...», выражающие негодование поэта против жандармов — их всевидящего глаза, их всеслышащих ушей.

Право писателя использовать в художественных произведениях не­благозвучные сочетания не вызывает сомнения, важно только, чтобы обращение к ним было эстетически мотивировано. Так, А. С. Пуш­кин одним выразительным глаголом с труднопроизносимым сочетанием согласных нарисовал живую картину зимней езды на санях: Бразды пушистые взрывам, летит кибитка удалая (выде­ленное слово дает нам почувствовать, как полозья саней разметают снег). В. Маяковский также удачно выбрал слово с резким стечением звуков, повторив их в других словах, чтобы передать свое напряже­ние и дрожь в стихотворении «Товарищу Нетге, пароходу и челове­ку»: Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор...

Неблагозвучие поэтической речи нередко подчеркивает слож­ность и драматизм описываемых событий, отсутствие в них гармо­нии, красоты. Например, у С. Есенина это строки, в юторых рисуется враждебный лирическому герою образ «железного гостя»: Видели ли вы, как бежит по степям, в туманах озерных кроясь, железной ноздрей храпя, на лапах чугунных поезд? («Сорокоуст»). И напро­тив, благозвучные, напевные есенинские строки обычно отражают красоту русской природы, передают положительные эмоции лири­ческого героя, находящего в своей душе отзвук миру прекрасного: Золото холодное луны, Запах олеандра и левкоя, Хорошо бродить среди покоя Голубой и ласковой страны; Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым...

Конечно, надо учиться обращению со словом у наших писателей, тренировать слух на различение музыкальных и неблагозвучных строк... Но ведь в повседневной речи мы не говорим стихами, поэто­му проблема благозвучия для нас не представляется столь актуаль­ной. Но если вас потянет писать стихи... помните уроки А. С. Пушки­на, К. Н. Батюшкова, А. П. Чехова, М. Горького и, конечно, В. Маяковского!