Правомерен ли такой вопрос? Конечно нет, потому что имена существительные изменяются только по падежам и числам (это на­зывается склонением), но не по родам. И если существуют парал­лельные формы вольер — вольера, жираф — жирафа, скирд — скир­да, ставень — ставня и некоторые другие, то это не результат несуществующего изменения подобных слов по родам, а колебания в роде существительных, связанные с двумя причинами: во-первых, грамматические нормы с течением времени могут изменяться, и, во-вторых, сказывается влияние разных стилей литературного языка.

Изменения форм грамматического рода более заметны, если их появление разделяет длительный срок. Так, у А. С. Пушкина находим: лебедь белая (ср. современное белый лебедь); у М. Ю. Лермонтова: за тополью высокой (ср. высокий тополь). Но и на протяжении срав­нительно небольшого периода тоже возможны колебания и измене­ния. Например, у писателей нашей эпохи встречаем такие, теперь уже устаревшие формы: большая зала (А. Серафимович, А. Н. Толстой), новая санатория (М. Горький, А. Новиков-Прибой), интересная фильма (А. Куприн), правая рельса (И. Бунин). У М. Горького чита­ем: Она садилась за угол, за роялью; у А. Блока: И на покорную рояль властительно ложились руки.

Что касается второй причины появления разных родовых форм у неюторых имен существительных, то это объясняется не только исто­рическим их развитием, но и существованием в языке отдельных раз­новидностей, связанных с различными сферами деятельности людей, разными условиями наших контактов друг с другом. Языком мы пользу­емся по-разному в зависимости от содержания речи, ее формы (уст­ной или письменной, монологической или диалогической), учитыва­ем, к кому обращена речь, и т.д. В одних условиях мы строго следим за отбором слов, за правильностью и нормативностью форм и конструк­ций, в других чувствуем себя значительно свободнее, заранее не обдумываем выражение мыслей, придаем ему непринужденный характер.

В первом случае можно говорить о книжной речи, во втором — о речи разговорной, которая характеризуется установкой на неофициальность общения. Отсюда находим в языке, с одной сторо­ны, нормативные формы, носящие книжный характер, а с другой — формы более свободные, разговорные. Ср.: лесная просека — лесной просек, пенистый шампунь — пенистая шампунь, кожаная туфля — кожаный туфель. И те и другие имеют право на существование в определенных условиях контекста, в надлежащей ситуации. Не будем торопиться относить к числу не совсем грамотных людей человека, употребившего разговорную форму черное кофе вместо рекомен­дуемой школьной грамматикой формы черный кофе. Но все же не станем и употреблять просторечных форм единственного числа су­ществительных — «туфель», «тапок» и под.

Наряду с разговорными встречаются и профессиональные вари­анты, иногда с измененным знанением. Так, в обычной речи мы го­ворим заусеница, а в технике встречаем заусенец («острый выступ на поверхности металла»); обычная форма — манжета, а в языке техники возможен манжет («кольцо для скрепления концов труб»); музыкант говорит клавиша, а техник скорее скажет клавиш («нако­нечник рычажка в механизме»); мы привыкли к форме георгин, а ботаник скажет георгина; нормативная форма — плацкарта, а же­лезнодорожный кондуктор может сказать билет с плацкартом.

С вопросом о грамматическом роде имен существительных мы встречаемся еще в одном случае: при назывании людей по профес­сии, выполняемой работе, занятию, занимаемой должности и т.д., когда речь идет о лицах мужского и женского пола. Здесь возможны три случая:

А теперь сами решите, какой из предлагаемых ниже вариантов предпочтителен применительно к одной и той же ситуации:

Почему мы говорим: серый кенгуру (мужской род), но ядовитая цеце (женский род)? Древний Тбилиси, но высокая Ай-Петри (гора в Крыму)? Короче говоря, как определяется грамматический род не­склоняемых существительных?

Когда речь идет о существительных, обозначающих лиц, то все об­стоит просто: слова относятся к мужскому или женсюму роду в зави­симости от своего значения, т.е. соотнесенности с реальным полом обозначаемого лица, например: усатый кули («носильщик, грузчик, возчик в некоторых странах Азии»), старая леди.См. у А. С. Пушкина: Сперва мадам за ним ходила, потом мосье ее сменил.

Существительные, обозначающие животных, относятся к мужско­му роду: маленький пони, пестрый какаду, ловкий шимпанзе. При этом учитывается реальный пол животного: шимпанзе кормила дете­ныша. Могут быть исключения: к женскому роду относятся слова ива­си (под влиянием слов рыба, селедка), цеце (под влиянием слова муха).

Род существительных, обозначающих географические названия, определяется по роду слов город, река, озеро, гора и т. д., например: солнечный Батуми, широкая Миссисипи, полноводное Эри (озеро).