Стилистическая оценка новых слов
Астронавт, космонавт, луноход, атомоход..
— А «вгостилёт» есть?

Первые четыре слова, приведенные в эпиграфе, конечно, извест­ны всем. Мы к ним настолько привыкли, что и новыми-то их не считаем. А вот словечко «вгостилёт» пока не используется, да и вряд ли ему удастся пополнить наш словарь. Такие слова мы изобретаем каждый день и сразу же забываем. Они не нужны языку.

Появление новых слов всегда диктуется самой жизнью. Кто теперь не знает таких неологизмов, как астронавт, луноход? Даже у маленьких детей нашего времени они не вызовут удивления: мальчишки играют в «космонавтов», «луноход» можно увидеть среди их заводных игрушек, и все знают, что другое слово с этим же корнем — атомоход — означает морской корабль с двигате­лем, работающим на атомной энергии. Чем же интересны все эти названия? Что их объединяет? Догадаться нетрудно: это новые слова, они родились сравнительно недавно.

Мы знаем, что слова «по возрасту» бывают разные: одним уже тысячи лет, другие совсем молоды. Но есть и «новорожденные» сло­ва, и слова «детского возраста», которые не достигли еще «совершен­нолетия», и неизвестно, как сложится их судьба: или они окрепнут и утвердятся в жизни, или зачахнут и тихо умрут, не вызвав ни у кого особой жалости, потому что о них просто забудут... Новые слова, которые только еще завоевывают свои позиции в языке, называются неологизмами (от греческих слов неос — новый и логос — слово).

Слова, перечисленные нами в эпиграфе, хотя и молоды, но уже заявили о себе. Мы с вами видим, как они набирают силу — врастают в язык, стараются «обжиться»: «завязывают дружбу» с другими словами, окружают себя «родственниками». У существительного космонавт сразу появилась надежная опора и поддержка: его «двой­ник» — астронавт (так американцы назвали своих космонавтов), потом — «названые братья» — слова, созданные по его образу и подо­бию: акванавт, гидронавт, океанавт (исследователи-первооткры­ватели морских глубин), селенавт (человек, высадившийся на Луне, по-гречески селена означает Луна).

Что же роднит все эти существительные? Все они преемники древнего таинственного слова аргонавт, означающего «плавающий на корабле «Арго». Так называли в греческой мифологии легендарных героев, совершивших поход в неведомую Колхиду за шерстью (золо­тым руном) волшебного барана. Со временем в русском языке сло­во аргонавт стало означать «мореплаватель, идущий неизведанны­ми путями». Вот почему эта словообразовательная модель так подошла к новому слову — космонавт. Среди слов, родственных но­вому существительному, вызванных к жизни освоением космоса, назовем космодром, космовидение, космошлем. Несомненно, их се­мья в нашем языке будет пополняться, потому что знания наши о космосе все расширяются.

В семье «космических» слов самой сложной биографией выделяется луноход. У него были предшественники: фантастический стопоход (созданный великим русским математиком и механиком И. Л. Чебышевым удивительный механизм, который мог ходить); шагоход (самоходный инопланетный аппарат, над которым некогда работали ученые); ногоход (изобретенный юными победителями конкурса «Космос»). И вот с появлением первого советского автоматического самоходного лунного разведчика в русский язык начался
приток неологизмов, предлагаемых для его названия. На страницах нашей печати промелькнули наименования: лунный робот, автоматический скиталец, лунный вездеход, лунник, лунокоп и, наконец, луноход. Последний оказался самым жизнестойким и оттеснил все другие.

У новых слов, которые быстро завоевывают признание и закрепляются в языке, появляется одно любопытное свойство: они очень быстро «взрослеют» и выходят из состава неологизмов. Не удивляйтесь: новые слова и неологизмы — это не одно и то же. Чтобы слово осознавалось как неологизм, оно должно сохранить оттенок свежести, необычности, а к некоторым новым словам мы так быстро привыкаем, что забываем об их особой судьбе. Поэтому в языке можно наблюдать странные явления: синонимы, в разное время пришедшие в язык, ведут себя по-разному: один «не стареет» и порой даже «никак не выйдет из пеленок», а другой быстро повзрослел и пополнил ряды ветеранов. Сравним слова телевидение и дальновидение. Какое из них вы отнесете к неологизмам? Наверное, второе, потому что оно кажется необычным, как будто бы его нарочно кто-то придумал неизвестно зачем. Однако оно появилось еще в 30-е годы XX века в речи специалистов, которые работали в этой области. Но потребности в его частом употреблении тогда не было, и это слово знали лишь немногие. Когда же телевизоры прочно вошли в нашу жизнь, в языке закрепилось новое наименование передачи изображения на расстояние — телевидение. Оно вызвало к жизни и множество других, похожих на него слов (телевизионный, телеате­лье, телепередача, телезритель и т.п.) и так быстро «повзрослело», что никто теперь уже не станет относить его к неологизмам. А вот его старший «брат» — дальновидение — и до сих пор остается « младенцем».

Какие же слова милее нашему сердцу — юные или быстро соста­рившиеся? Конечно, популярность новых слов и связанное с этим их закрепление в языке («взросление») свидетельствуют о том, что они нам необходимы, и это прекрасно; честь и хвала им за это! Однако наше внимание в большей мере привлекают те новые слова, которые , не утратили оттенка свежести, новизны и с полным правом могут называться неологизмами. Вот о них мы и будем говорить.

Состав русских неологизмов неоднороден. В зависимости от способов образования выделяют неологизмы лексические, которые создаются по продуктивным моделям или заимствуются из других языков, и семантические, которые возникают в результате присвоения новых значений уже известным словам. К лексическим неологизмам относятся слова, образованные с помощью суффиксов (лунит, зем­ляне), приставок (прозападный), суффиксально-префиксальные но­вообразования (расстыковка, прилунение); наименования, создан­ные путем словосложения (гидроневесомость);'сокращенные слова (зам., пом.), сложносокращенные (универсам). Примером семантических неологизмов может быть слово спутник, означающее « космический аппарат, с помощью ракетных устройств запускаемый на орбиту в космическое пространство». Ведь наши бабушки употребляли это слово лишь в значении «человек, который совершает путь вместе с кем-нибудь», и никогда не предполагали, что спутники будут летать в безвоздушном пространстве...

В зависимости от условий создания неологизмы делятся на две группы. Возникновение одних не связывается с именем их создателя, другие же вводятся в употребление известными писателями, обще­ственными деятелями, учеными. Большинство новых слов относится к первой группе. И хотя у каждого вновь созданного слова есть тво­рец, обычно он остается неизвестным. Никто не может сказать, на­пример, кем были придуманы в свое время слова колхоз, комсомол, пятилетка.

Иногда новое слово создается по такой продуктивной модели, что его начинают употреблять одновременно многие. Ко второй группе неологизмов относится, например, созданное В. Маяковским слово прозаседавшиеся и подобные. Перешагнув границы индивидуаль­но-авторского употребления, став достоянием языка, такие новые слова присоединяются иногда к активной лексике. Так, давно освое­ны языком впервые употребленные М. В. Ломоносовым термины созвездие, полнолуние, притяжение; введенные Н. М. Карамзиным слова общественность, общедоступный, человечный и другие. А. Д. Кантемир, известный русский сатирик, подарил нам слово поня­тие, Ф. М. Достоевский — стушеваться, М. Е. Салтыков-Щедрин — головотяп, А. Н. Радищев впервые употребил слово гражданин в новом значении — «человек, подчиняющий личные интересы общественным, интересам Родины».
Новые слова, которые создают писатели, нередко становятся сильным выразительным средством в художественной речи.

Индивидуально-стилистические неологизмы, как их называют язы­коведы, долго не теряют своей свежести, в чем убеждают нас много­численные примеры образных — то романтически приподнятых, то иронически сниженных, но всегда забавных и остроумных новообразований. Практически у каждого писателя можно найти интересные слова, использованные впервые: сочножелтые (плоды), огнезвездный (океан) (Г. Р. Державин), широкошумные (дубравы), тяжелозвонкое (скаканье) (А. С. Пушкин), омедведила (тебя захолустная жизнь), небокоптитель (Н. В. Гоголь), романомания (В. Г. Белинский), нече­го тут подробничать, некогда опомниться за невременьем (Ф. М. Достоевский), брюхопоклонники, пенкосниматели, борзопис­цы (М. Е. Салтыков-Щедрин). Особенно ценят индивидуально-стили­стические неологизмы поэты. Вот некоторые удачные их находки: утреет, безраздумный, надвьюжный, непогодная (полночь) — в по­эзии А. Блока; листолёт, копытит (конь) — у С. Есенина. Много интересных слов придумывал В. Маяковский: радугоглазый, скалоликий (Крым), легкомыслая (головенка), громадьё (планов), разулыбьте, взорлим, испавлинятся.

Охотно создают неологизмы и современные поэты: геологиня, роботизация, чарльстонит (палуба) — Е. Евтушенко; послегрозовые (сады), переплеск (крыльев), колоколили (звезды) — А. Вознесенский.

Индивидуально-авторские новообразования вызывают большой интерес у исследователей, которые предлагают для них различные термины, спорят о них. Их даже называют «словами-метеорами», «беззаконниками» и просто окказионализмами (от латинского сло­ва казус - «случай»). Последнее наименование наиболее точное, ведь они действительно создаются «на случай». Но и мы с вами мо­жем придумать «для случая» какие-нибудь словечки, однако они не могут соперничать с теми, что создают поэты, так что поэтические неологизмы имеют право на особое название.

Индивидуально-стилистические неологизмы отличаются от про­чих своей принадлежностью к книжной речи: одни создаются писате­лями сознательно, в процессе творчества, а другие окказионализмы возникают случайно, самопроизвольно.

Какие же стилистические цели преследуют писатели, создавая но­вые слова? Первая и главная цель, к которой, очевидно, стремятся все художники слова, — создать яркий образ. Ведь новые слова отличают­ся от обычных наименований первозданной свежестью: в них образная основа не только легко просматривается, но и усиливается нео­бычным соединением корней, суффиксов, приставок. Например, яркие зрительные образы создают неологизмы В. Маяковского штыкастый (еж) (сравните: колючий), кафейный (гомон) (сравните: в кафе). Или вот, например, определения у поэта С. Кирсанова: кинжалозубые, молоткорукие (роботы).

Индивидуально-стилистические неологизмы в сравнении с обыч­ными словами нередко более емки по смыслу. Так, в выражении В. Маяковского город прижаблен заключено значение «город рас­пластан, как жаба». Или определение декабрый у того же поэта (Вот и вечер в ночную жуть ушел от окон хмурый, декабрый). Ведь это не то же самое, что прилагательное декабрьский. Декабрый — это поэтическое определение настроения лирического героя, проявившегося в восприятии природы, не случайно в связи с этими строчками мы вспоминаем поговорку смотрит декабрем.

Однако не все индивидуально-авторские неологизмы удачны. В истории русской литературы, и особенно поэзии начала XX века, было немало примеров неудачного словотворчества: неологизмы нередко становились непреодолимым препятствием к пониманию текста. В увлечении писателей неологизмами кроется и опасность пустой игры словами. Необычность некоторых новообразований привлекает к ним внимание как к внешним элементам художествен­ной формы, уводя от восприятия скрытого за ними содержания. Поэтому при всей выразительности индивидуально-стилистических неологизмов их использование в художественных произведениях дол­жно быть умеренным и эстетически целесообразным.

Иное дело — общеязыковые неологизмы. Их судьбу определяет сама жизнь: если новое слово необходимо как наименование нужно­го предмета, оно закрепляется, если же потребность в нем отпадает, слово забывается. Подумайте только: сколько новых слов пришло в наш язык! Какое количество неологизмов родилось и еще будет создаваться в наш стремительный век! Правда, не всегда языковые нео­логизмы эстетически совершенны... Например, вместо слова учи­тель в 20-е годы стали употреблять шкраб (то есть сокращенно —школьный работник). Но такое неблагозвучное слово, конечно, не могло долго удерживаться в языке.

А вот другая группа новых слов. Они напоминают ранее извест­ные, отличаясь от них лишь новыми значениями. Например, слово пионер в советское время приобрело значение «член детской организации», а прежде оно употреблялось как «первооткрыватель», да и сейчас ему иногда придают такой смысл, например: Пионеры ос­воения космоса Ю. Гагарин, Г. Титов, В. Терешкова известны всему миру. Такое переосмысление коснулось немногих слов, превратив их в лексико-семантические неологизмы. Однако история некоторых из них небезынтересна. Вас не удивляли, например, строки в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин», где говорится об отце Татьяны, оплаканном «своим соседом, детьми и верною женой»: Он был простой и добрый барин, и там, где прах его лежит, надгробный памятник гласит: «Смиренный грешник, Дмитрий Ларин, господ­ний раб и бригадир, под камнем сим вкушает мир»! Ведь не мог же этот барин быть «руководителем производственной группы, выполняющей коллективную работу» (так теперь толкуется слово брига­дир словарями русского языка). Конечно нет! Это слово у А. С. Пушкина употреблено в старом значении: «военный чин в России, средний между полковником и генерал-майором», со временем это слово стало историзмом.

Пополнение словаря лексико-семантическими неологизмами порождает омонимию, но мы обычно не испытываем от этого зат­руднений. Когда-то в нашей речи активно использовались «с новым паспортом» такие слова, как партия, ячейка, звено, вождь, кулак и другие. Вокруг них потом группировались и «молодые» их родствен­ники, несущие на себе печать новой эпохи.

Созидательные силы языка неисчерпаемы. Нет такого предмета, явления, понятия, которое мы не могли бы назвать словом. И чтобы понять эту могучую неиссякаемую энергию языка, рассмотрим еще один тип новых слов, которые постоянно появляются в нашей речи. Однако это не совсем обычные слова... Некоторые лингвисты не хотят даже считать их словами, потому что их еще нет в языке: ни в одном словаре вы их не найдете... И в то же время они присутствуют в нашем сознании, но как бы «дремлют», ожидая, когда в них появит­ся потребность. Как вы назовете, например, маму маленького пауч­ка? — Паучиха. А его самого? — Паучонок. Нетрудно назвать и мам других малышей — муравьиха, скорпиониха, крокодилиха, дельфиниха, кашалотиха и т.д. В. Маяковский в стихотворении «Атланти­ческий океан» по этой словообразовательной модели сконструиро­вал слово китиха, а вслед за ним придумал и слово китенок (Чтоб легче жилось трудовой китихе с рабочим китом и дошкольным китенком...). Известный лингвист Г. О. Винокур назвал эти словеч­ки Маяковского потенциальными словами. «В каждом языке, — пи­сал ученый, — наряду с употребляющимися в повседневной практике словами, существуют, кроме того, своего рода «потенциальные слова», то есть слова, которых фактически нет, но которые могли бы быть, если бы того захотела историческая случайность. Слониха при слон — слово реальное. Но рядом с ним, как его тень, возникает, потенциальное слово китиха как женский род к кит».

Потенциальные слова напоминают индивидуально-авторские неологизмы, но в отличие от них выполняют не художественно-эсте­тическую роль, а выступают как простое средство названия. Сравни­те их употребление в газетах и журналах.: здоровенная кенгуру производит на свет кенгуренка, которого можно поместить в наперстке («Вечерняя Москва»); Своими глазами видел, как вальдшнепиха несла по воздуху вальдшнепенка («Неделя»); Но день настал — го­лубята вспорхнули с голубятни в первый раз («Комсомольская прав­да»). Конечно, они выполняют номинативную функцию, а не мета­форическую.

К потенциальным словам близки наши повседневные окказиона­лизмы: мы придумываем их, чтобы назвать какой-нибудь предмет или действие, для которых у нас нет другого слова. Замечено, что мы с вами постоянно создаем новые слова, чтобы указать на ту или иную вещь, названия которой не знаем.

Так, в «Детском мире» покупательница спрашивает:
— А щелкунчиков таких для орехов у вас нет?
Продавщица, поняв, что нужно женщине, отвечает:
Ореходавы не поступали (этим неуклюжим словом торговые работники называют щипцы для орехов).

А вот другие реплики в разговоре:

— Где лежит открывалка?
— Куда же ты держалку от сковороды положила?



Источник: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3064825/?partner=mvg2327303
Категория: Беседы | Добавил: lik-bez (22.12.2011)
Просмотров: 5038 | Теги: стилистика, неологизмы, окказионализмы