Я вынул ключ и — о ужас! — у меня в руках оказалось только ушко ключика. 
Даже хозяева — если они были дома — слушали и хвалили музыканта.
Владимир Сергеевич (так именно звали молодого человека в пальто) с недоумением посмотрел на своего собеседника.
Сани резко стукнуло о торчавшую из воды сваю (след унесенного моста) и перевернуло с диковинной легкостью. 

Булочники — их было четверо — держались в стороне от нас.
Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера. 

Я забрался в угол, в кожаное кресло, такое большое, что в нем можно было лежать, — дедушка всегда хвастался, называя его креслом князя Грузинского,  — забрался и смотрел, как скучно веселятся большие.

Татьяна, состоявшая в должности прачки (впрочем, ей поручалось одно тонкое белье), была женщина лет двадцати восьми, маленькая, худая.

• А: „П”.               А: „П!”               А: „П?”              А: „П…”·        

Белинский писал: „Создает человека природа, но развивает и образует его общество”.
В маленький городок вихрем ворвалась ошеломляющая весть: „Царя скинули!”
Смотрю вслед и думаю: „Зачем живут такие люди?” 
Закричали: „Двоих… Санитары…” 

• „П”, – а.                      „П!”– а.                      „П?”– а. 

„Мне так рассказывали в Оренбурге”, – отвечал я.
„Все кончено!” – отвечал я и отдал ей батюшкино письмо.
„Как ты думаешь, чем это кончится?” – спросил я его. 

• „П, – а. – П”.              „П! – а. – П”.              „П? – а. – П”.

„Недалече, – отвечал он. – Вон уж видна”.
„Максимыч! – сказала ему капитанша. – Отведи г. офицеру квартиру, да почище”.
„Что это, мой батюшка? – сказала ему жена. – Кушанье давным-давно подано, а тебя не дозовешься”. 

• „П, – а, – п”.

„Присягай, – сказал ему Пугачев, – государю Петру Федоровичу!” 

• „П, – а: – п”.

„Войди, батюшка, – отвечал инвалид: – наши дома”. 

• „П, – а; – п”.

„Нас могут застать, – сказал он мне; – надобно поспешить”.  

А:                        А:                        А:                        А:
– П.                     – П!                     – П?                    – П… 


– П, – а.              – П! – а.              – П? – а.             – П… – а. 


– П, – а. – П.       – П! – а. – П.      – П? – а. – П. 


– П, – а, – п.       – П, – а: – п.       – П, – а; – п. 

• „Честь истинная – всегда в соответствии с совестью”, — утверждает в своих „Письмах о добром и вечном” Д.С. Лихачев. 

• „Стало быть, для того чтобы понять историю искусства и литературы той или другой страны, — указывает Г.В. Плеханов, — надо изучать историю тех изменений, которые произошли в положении ее жителей”. 

• Докладчик привел слова Горького: „Всякая индивидуальность есть результат социальной группировки” — и этим закончил свое выступление. 

• Л.Н. Толстой писал: „ ...в искусстве простота, краткость и ясность есть высшее совершенство формы искусства, которая достигается только при большом даровании и большом труде”. 

• Выступая в защиту культуры устной речи, Чехов писал: „В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать...” 

• М.В. Ломоносов писал, что „красота, великолепие, сила и богатство российского языка явствует довольно из книг, в прошлые века писанных...”. 

• „ ...Красота языка заключается единственно в его ясности и выразительности, то есть исключительно в тех качествах, которые ускоряют и облегчают переход мысли из головы писателя в голову читателя”, — указывал Д.И. Писарев.  

• А. Хомяков писал:

Подвиг есть и в сраженье,
Подвиг есть и в борьбе, 
Высший подвиг в терпенье, 
Любви и мольбе. 

• 

Подвиг есть и в сраженье,
Подвиг есть и в борьбе, 
Высший подвиг в терпенье, 
Любви и мольбе, —

писал А. Хомяков. 

• „Уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль. Думаю, это врожденное, данное нам вместе с инстинктами, с душой. Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется” (Д. Гранин).