Я вынул ключ и — о ужас! — у меня в руках оказалось только ушко ключика. 
Даже хозяева — если они были дома — слушали и хвалили музыканта.
Владимир Сергеевич (так именно звали молодого человека в пальто) с недоумением посмотрел на своего собеседника.
Сани резко стукнуло о торчавшую из воды сваю (след унесенного моста) и перевернуло с диковинной легкостью. 

Булочники — их было четверо — держались в стороне от нас.
Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера. 

Я забрался в угол, в кожаное кресло, такое большое, что в нем можно было лежать, — дедушка всегда хвастался, называя его креслом князя Грузинского,  — забрался и смотрел, как скучно веселятся большие.

Татьяна, состоявшая в должности прачки (впрочем, ей поручалось одно тонкое белье), была женщина лет двадцати восьми, маленькая, худая.